Но все это обертка. Содержимое же, текст Трофименкова, разбитый на главы не только и не столько по биографическому принципу, нельзя не признать почти образцом критического такта: на столь скользкой почве, как судьба и портрет Бодрова, героя нового поколения и новой мифологии- идеологии, погребенного в Кармадонском ущелье, удержаться было вдвойне нелегко, но Трофименкову это удалось. Достаточно прочитать главу о личной жизни, где критик оправдывает нежелание Бодрова делиться с журналистами, или две околополитические главы Бодров и Путин, а также Бодров и Березовский, — чтобы в этом убедиться. Автор четко знает, что действительно необходимо читателю для того, чтобы поколебать сомнительную мифическую оболочку образа и вытащить наружу человека и художника: ни слова о биографии вне связи с работами в кино, привлечение всех возможных интервью и киноведческих текстов о Бодрове, все это создает ту самую необходимую в документальной книге иллюзию объективности. Парадоксальное мышление и человеческое тактичность те качества, которые позволяют даже пафос (впрочем, в подобной ситуации оправданный) воспринимать без кривой ухмылки, неизбежной в таких случаях.
Такая книга могла бы, кстати, стать бестселлером и на Западе, где немного знают Бодрова: издателям остается позаботиться об этом. Михаил Трофименков, Сергей Бодров Последний герой, Эксмо, Москва.